Волк прыгнул - Страница 91


К оглавлению

91

— Тебе еще налить? — спросил он.

— Нет, хватит. От пива, ходят слухи, полнеют. Ты пей, не торопись, времени у нас предостаточно…

Сосед напротив расхрабрился настолько, что с самым живейшим интересом спросил:

— А вот что вы, к примеру, пани дорогая, думаете насчет жизни на планетах Солнечной системы?

Оксана оглядела его вполне доброжелательно и сообщила:

— Я так думаю, что если там есть мужики, то самогонку они и там обязательно изобретут…

— Золотые слова! — восхитился сосед.

— Пусть даже у них три ноги, два хвоста и шкура зеленая…

— От верно!

Солдат прошел в обратном направлении, бережно неся перед собой полнехонькую канистру — из тех хватких служивых, что в два счета сварят суп из топора, а уж смотаться в самоволку за пивком в близлежащую деревеньку и вовсе ухитрятся так, что ни один отец-командир не заподозрит. Данил вновь не проявил к военному никакого интереса, всецело поглощенный рыбой.

— Ну, пошли? — сказала Оксана, видя, что банка опустела. — Всего наилучшего, Панове, приятно было посидеть…

И первой направилась к двери, идущий следом Данил услышал за спиной:

— От дядьке везет, я б на свою холеру сменялся не глядя…

— Так он тебе и сменяет. Ты б сменял?

— Да ни в жизнь…

— А ты бы сменял? — осведомилась Оксана уже на улице.

— Тебя? — фыркнул Данил. — На холеру? Да ни в жисть, ясная пани. Какая вы сегодня, право…

— Ой! — она отпрянула с неподдельным ужасом. — Новый костюм же! А ты рыбу терзал…

— Да вымыл я руки, — сказал Данил. — С мылом, на три раза. И даже рот пастой прополоскал, пока ты наряд осматривала, не понес ли он урона от здешних кресел. У меня как раз был в кармане тюбик, крошка, из гостиничных, с Польши осталось…

— Это намек?

— Откровенный, — сказал Данил. — Руки мытые, зубы чищены… Пойдем погуляем под сосенками? — и взял ее за руку.

— Влияние окружающей идиллии?

— А почему бы нам и не прогуляться идиллически, держась за руки? — пожал он плечами. — Можно же ненадолго стать нормальными людьми…

— Это из какого-то романа?

— Из головы.

— Как в Польше? Ты так и не удосужился рассказать, зачем ездил…

— Да пустяки, рутина, — отмахнулся Данил, увлекая ее в прохладную тень сосен. — Посмотри лучше, как вокруг красиво…

Оксана не упиралась, и они долго целовались под сосной, словно сбежавшая с уроков парочка, вишневый бархат сминался под ладонями, пальцы наткнулись на круглую пуговицу…

Оксана гибко вывернулась:

— Э нет! Мы все-таки не в диких скалах, пан Черский… Нас в километре отсюда целый особняк ждет… Что подумает мирный пейзанин, если ненароком наткнется?

— Позавидует… — Данил снова взял ее за руку. — Ладно, пошли ехать лежать… хорошенький оборот речи? Велик и могуч русский язык…

Они вышли к громадному костелу из серого кирпича, где в фундамент была заделана каменная плита с непонятными знаками, смысла которых никто не знал и не надеялся разгадать, совсем неподалеку размещался самый настоящий сельский клуб и, как гласила рукодельная афиша, сегодня должны были демонстрировать кинофильм «Последние каникулы».

— Давай сходим? — предложил Данил. — Вечерком, пешочком туда и назад…

— Да ну. Название незнакомое, но, чует мое сердце, ерунда какая-нибудь.

Вот «Римские каникулы» я бы с удовольствием посмотрела. Мои любимый фильм. С юношеских лет.

— Купи кассету.

— По телевизору — совсем не то. Вот на большом экране, в большом зале, где эмоции окружающих тебе телепатически передаются — другое дело… — голос у нее стал тихим и мечтательным. — Совсем другое дело…

— А у меня любимый фильм был «Три мушкетера», — признался Данил. — Тот, французский, конечно, классический.

— Ну понятно — драки-поединки…

— Не только, — сказал Данил. — Я, знаешь ли, в пять лет научился читать как раз по «Трем мушкетерам». Серьезно. И долго не мог взять в толк, что же такое означает у д'Артаньяна это самое «д» с запятой? Дед? Или что? Родители помочь не могли, они сами и не представляли. А потом оказалось, что все невыносимо скучно и прозаично, всего-то — «из Артаньяна»… Но я все равно добрых полромана наизусть помню, — он прилежно процитировал:

— «Вдруг она увидела, как на повороте дороги заблестели обшитые галунами шляпы и заколыхались на ветру перья. Она насчитала сначала двух, потом пять и, наконец, восемь всадников; один из них вырвался на два корпуса вперед, миледи издала глухой стон: в скачущем впереди всаднике она узнала д'Артаньяна…» Что?

Оксана остановилась, резко развернулась к нему, в глазах был страх:

— Вон там, возле синей «Волги»…

— Ну и что? — спросил Данил, напрягшись, впрочем, при виде ее мгновенно осунувшегося лица. — Двое…

— Один — тот, что тогда на лестнице… С пистолетом…

— Стой, не дергайся, — тихо приказал Данил. — Они твоего лица не видят, по-моему, и внимания не обратили… И не смотрят в нашу сторону… Ты не ошиблась?

— Я эту рожу где угодно опознаю…

— Медленно уходим, — сказал Данил. — Так, чтобы выглядело как нельзя более естественно. Сейчас я отвернусь тоже… Пошли. Постой-ка тут, у почты, тебя отсюда не видно… или лучше зайди внутрь. А я гляну…

Он вернулся метров на пятнадцать, сел на лавочку с таким видом, словно в этом самом домике и обитал всю жизнь, краем глаза рассматривал двух мужчин у синей «Волги».

Нет, никогда прежде не встречались. Ничего знакомого. Вот они, наконец, сели в машину, и она уехала — в каком направлении, гадать трудно. Чуть подальше, метрах в трехстах, — вокзальчик, где останавливаются междугородные автобусы, оттуда расходятся три дороги, а еще дальше есть вторая развилка, дорог там две. До скончания века можно гадать, куда эти двое направились…

91